Зачем я обрезала половые губы: история феминистки, которая считала, что женская красота — это излишество, но сделала лабиопластику

Как многие женщины, я никогда не задумывалась над тем, что с интимными органами может быть что-то не в порядке. Т.е. я даже не предполагала о том, что такая проблема у кого-то существует. Поэтому, когда стала работать с Центром интимной хирургии, была очень удивлена, обнаружив, что к хирургу-гинекологу ежедневно обращаются за помощью женщины со всей страны и даже из-за границы.

Но и тогда я не дооценила проблему, подумав, что это избалованные девицы, желающие довести тело до идеала «во всех местах». И это понятно, сложно представить полноту чужой проблемы, если ее нет у тебя. 

Но однажды, на одном из зарубежных сайтов мне попалась статья Эллисон Пеннер, бакалавра по программе экологического менеджмента Университета Гвельфа, где она описала собственную историю. Прочитав ее, я поняла, насколько была далека от истины в своих заблуждениях. 

Предлагаем ознакомиться с переводом этой статьи, возможно, кому-то она поможет принять решение и придаст решимости изменить свою жизнь к лучшему. Я позволила себе сократить и адаптировать материал, убрав лишние подробности и непонятные для российских женщин моменты. Но суть всего сказанного сохранила. 

У меня была пластическая операция на половых губах. Почему мне пришлось обрезать половые губы, и что случилось после

Я искренне верила, что никому не должно быть стыдно за свои гениталии, и в то же время я на себе познала, что такое может быть.

Мое первое воспоминание о позоре из-за моих половых губ относится к уроку здоровья в 7-м классе. Учителя усадили нас на деревянные скамьи в спортзале и включили проектор. На экране появилась диаграмма классической женской анатомии, и учитель сообщил, описывая картинку, что маленькие внутренние половые губы у женщин хорошо вписываются в наружные, поэтому не видны.

В этот момент мое лицо горело, я больше не смотрела на экран — я смотрела в пол. Причина была в том, что мои внутренние половые губы значительно выступали за пределы наружных половых губ, и я понимала, что моя анатомия физиологически неправильная.

Это случилось, когда мне было всего 12 лет. Вот так благодаря классу здоровья и приглушенным разговорам между ребятами, я получила информацию об идеалах сексуального тела, я поняла, что мне не повезло.

Я выросла в христианском доме, в небогатой семье, где разговоры о сексуальности были непозволительны. Поэтому мне было не с кем обсудить эту проблему. Я воспринимала свое тело как источник стыда, который нужно исправить. Я делала все, чтобы скрыть свои половые губы, в том числе всегда носила шорты поверх купальника, никогда не переодевалась перед другими и была очень осторожна в разговорах с подружками, касающихся интимных частей тела.

Мои первые отношения с мальчиком начались во время учебы в старших классах. Меня очень взволновало, что кто-то нашел меня привлекательной. Но в итоге, когда дело дошло до интима, мы расстались. Когда парень увидел мои половые органы,  он не удержался от нелестного высказывания, и мои худшие опасения подтвердились: мое тело было «не таким».

Но это была не самая большая беда. Меня мучила физическая боль. Большие половые губы стали источником кошмара: они терлись об одежду, и из-за этого приходилось постоянно бегать в туалет, чтобы изменить их положение в надежде ослабить бесконечное раздражение, которое я испытывала. Я приходила домой и натирала их увлажняющими средствами. А в последующие годы всегда держала в сумочке небольшой контейнер с салфетками и кремом.

Вскоре я стала феминисткой. Я узнала о Майе Анжел и других женщинах и мужчинах, боровшихся против гендерных ролей и границ. Я поняла, что наше общество пытается контролировать женщин и их тела — и это продолжается столько, сколько существует человечество.

Это вдохновило меня на то, чтобы начать отступать от стандартов, которые общество устанавливает для женщин. Я помогала отстаивать такие вопросы, как легкий доступ к средствам  менструальной гигиены и контроля рождаемости, и рассказывала, что женщины должны любить свое естественное тело. Эти вопросы были действительно важны для меня, но также быстро мне их стало трудно принимать. На меня по-прежнему влияло стремление общества к определенному типу телосложения, и стыд за мои половые губы оставался слишком подавляющим, чтобы чувствовать свободу, 

Однажды вечером я наткнулась в интернете на сайт, где подробно рассказывалось о плановой операции под названием лабиопластика, которая по сути является косметической хирургической процедурой, предназначенной для сокращения внутренних половых губ. Большинство отзывов, которые мне попались, были от женщин, которые положительно отзывались об операции и отмечали, что она повысила их уверенность благодаря изменению внешнего вида вульвы. 

При этом я была не согласна с таким подходом, так как считала, что женщины должны бороться с традиционными стандартами красоты. Они не должны проходить через боль и тратить тысячи долларов в угоду мужчинам. Но это убеждение не помешало мне провести буквально сотни часов, сравнивая различные фотографии людей «до и после», которые перенесли лабиопластику, мечтая об уверенности, которой я могла бы достичь наряду с облегчением от ежедневного дискомфорта и боли. Но, между моими идеологическими убеждениями и недопустимыми практическими проблемами финансирования операции и подросткового возраста, я пыталась стереть эту мысль из головы.

После школы я отправилась в университет, где нашла любовь. После нескольких месяцев общения, я лежала рядом с новым возлюбленным полностью одетая и плакала, рассказывая ему о проблемах со строением вульвы. Он обнимал меня, говорил, что это не важно, но я не верила. Я была убеждена, что мое тело в принципе неприемлемо для всех.

Но со временем я начала перестраивать себя. Я узнала, что такое строение вульвы  — это совершенно анатомически нормальный вид. И что на самом деле точных рамок и стандартов на половые губы не существует. Я училась принимать половые органы как часть себя, даже когда мужчины, с которыми я спала, делали невежественные и унизительные комментарии.

Тем не менее, несмотря на то что я добилась прогресса в принятии своего тела, я все еще боролась с функциональными проблемами. Мои половые губы продолжали тереться, раздражаться и каждый день опухали и болели. Я часто меняла положение тела, чтобы почувствовать облегчение, пыталась носить свободную одежду в надежде, что это облегчит дискомфорт, но ничто не помогало.

После всего, что я усвоила в отношении своего тела в течение стольких лет (несмотря на уроки, феминизма), я была убеждена, что мое тело в принципе неприемлемо для всех.

Я окончила университет и переехала в более крупный город, где занялась более активной работой. Это только усиливало ежедневный дискомфорт. И теперь, когда у меня был стабильный доход, я начала серьезно задумываться над идеей лабиопластики. Я начала изучать информацию о процедуре, которая включала обрезку внутренних половых губ так, чтобы они были примерно равной длины с внешними половыми губами. Я узнала, что это можно сделать даже без наркоза, с помощью местного обезболивания, и что реабилитация продлится всего около недели. Единственное неудобство —  потребуется воздерживаться целый месяц от интимных отношений.

Я была обеспокоена отсутствием долгосрочных исследований по процедуре и вызывающим тревогу увеличением числа людей, обращающихся к этой операции каждый год, обычно по косметическим причинам. Я ненавидела тот факт, что многие люди чувствовали стыд за свою вульву. Я искренне верила, что никому не должно быть стыдно за свои гениталии, но в то же время очень глубоко понимала, почему это может быть.

После нескольких месяцев размышлений я нашла авторитетного доктора, и несмотря на огромную тревогу, наконец, уговорила себя назначить встречу с ним, хотя и продолжала обманывать себя, что это просто для консультации, и вряд ли мне нужна такая процедура.

Хирург был прямолинеен и объяснил, что он будет делать в операционной, показав, как будет выглядеть результат в ручное зеркало. Затем он ответил на все мои вопросы, и я поняла, что до встречи со мной он отвечал на них тысячи раз. Я попыталась действовать уверенно и сказала, что если я решусь пройти лабиапластику, это будет связано с моим физическим дискомфортом, так как у меня нет моральных проблем из-за внешнего вида. Но врача это не волновало — он делал свою работу.

После долгих размышлений я сделала лабиопластику. Перед операцией меня мучили сомнения, как я могу оправдать расходы более чем на 4000 долларов на «факультативную» и «косметическую» операцию на моих гениталиях, когда женщинам по всему миру отрезают клиторы против их согласия. Вношу ли я свой вклад в индустрию, которая подорвала самооценку женщин и подтолкнула их к тому, чтобы они стали моделями определенного вида сексуальности, демонстрирующими стереотипную анатомию, идеализированную в основном мужчинами? Буду ли я предавать свои убеждения и идти против всего, что я идентифицировала как феминистка?

В конечном счете, мое решение изменить мои половые губы было по простой и очень практической причине: я не думаю, что мне нужно ежедневно испытывать боль. Более того, я осознала, что отвечаю за свое тело и за то, что с ним происходит, и я считаю это краеугольным камнем моего феминизма.

Процедура заняла около 45 минут, и моей основной проблемой был период реабилитации. Восстановление было недолгим, но неприятным. Было постоянное раздражение: я чувствовала, как маленький шарик постоянно терся между ног. Теперь я забываю, что операция была всего три месяца назад, и ежедневная физическая боль, которой я страдала в течение многих лет, исчезла. 

Я думаю, что у меня всегда будут смешанные чувства по поводу операции. Несмотря на то, что я перенесла пластику, чтобы устранить физическую боль, вместе с ней исчезла незащищенность, которую я чувствовала из-за внешнего вида моей вульвы. Возможно поэтому я испытываю чувство вины. Я осталась феминисткой со своими убеждениями, но при этом мне сложно не признать, что операция была хорошим выходом из множества проблем.

Посмотрите фотографии лабиопластики «До и после» ⇒

Перевод А. Герасимовой (Даллес)